Гражданам же предстоит голосовать на парламентских выборах, потом на президентских, а им, как назло, грозит реформой ЖКХ. Альтернативная реформа ЖКХ

Реформа жилищно-коммунального хозяйства (ЖКХ) из разряда тех реформ, которых больше всего боятся сами реформаторы. Нам говорят: все так обветшало, а у государства нет денег — значит, платить гражданам. Гражданам же предстоит голосовать на парламентских выборах, потом на президентских, а им, как назло, грозит реформой ЖКХ. Так что пока реформу заменяет война нервов. Но оказывается. реформа может быть совсем другой. Если не менять систему Был в советские времена такой анекдот.

Приходит водопроводчик, обозревает фронт работ и заявляет: ?Да, батареи текут. Но причем тут батареи? Систему надо менять!? Принцип этого водопроводчика, очистив его от антиконституционных призывов к свержению существующей власти, вполне можно взять на вооружение. В батареях должно быть тепло.

Российские города опоясаны трубопроводами горячего водоснабжения, как матрос Железняк пулеметными лентами. Эти трубы — привет из так и не достигнутого социалистического счастья. Социалистического не потому, что трубы, мягко говоря, весьма и весьма пожилые, а потому, что при социализме затрат никто не считал.

По крайней мере так, как их приходится считать сейчас. Всем привычны разрывы трубопроводов, потоки горячей воды на улицах, разговоры о рукотворных подземных реках, размытые фундаменты домов, дорог и тротуаров, не говоря уже о привычных регулярных отключениях горячего водоснабжения. Доходит до того, что манипуляции с горячей водой становятся инструментом политической борьбы, как это было на недавних выборах мэра Нижнего Новгорода. 12 лет непрерывной борьбы с монстром под названием ЖКХ постепенно приучили к тому, что он способен, не меняясь, поглотить любые средства, оставаясь неприступным и непобедимым. Все согласны с тем, что ЖКХ в его нынешнем виде стало тормозом развития экономики, фактором социально-демографических катаклизмов. Городской жилищный сектор и коммунальное хозяйство по-прежнему почти полностью находятся под управлением государства. То есть это один из пока еще уцелевших островов социализма со всеми его признаками: низким качеством жилья, инфраструктуры жизнеобеспечения и их обслуживания, разворовыванием хронически дефицитного финансирования и ускоренными процессами разрушения.

Как результат, жилищная недвижимость в России, несмотря на спекулятивные цены на нее в Москве,— по мировым стандартам, одна из самых неприспособленных для жилья: она не обеспечивает необходимого качества жизни. После многолетних попыток преобразований действительная экономическая эффективность отрасли составляет не более 4% даже в экономически благополучных городах, таких, как Москва и Санкт-Петербург — ею так и не освоены десятки рыночных механизмов саморазвития, накопления материальной базы для непрерывной модернизации. Ухудшает ситуацию и более чем 70-процентная изношенность систем обеспечения и повсеместно приближающиеся сроки капитального ремонта жилых и общественных зданий, построенных в конце 60-х — начале 80-х годов прошлого века. Существующие механизмы бюджетных дотаций, как всегда, содействуют ухудшению общего состояния отрасли.

Так как предлагаемые методы реформы ЖКХ нацелены на 100-процентную оплату услуг населением, то эффективность и скорость реформы напрямую затрагивают социальную защищенность и стабильность, а это уже политика. Можно ли говорить о ?рыночной реформе ЖКХ?, по существу ничего не меняя в этой старой модели? Аббревиатура ЖКХ подразумевает нерасторжимое единство жилищного сектора и коммунального хозяйства. Ни одно из физических или юридических лиц не может похвастаться независимостью от коммунального хозяйства: от офиса крупнейшего финансово-промышленного холдинга или производителя космических ракет до одинокого малообеспеченного пенсионера. Более того, юридические лица многие годы активно использовали и продолжают использовать в своих интересах тот факт, что сфера ЖКХ остается дотационной. В итоге это подвело общенациональную экономику к стратегическим потерям.

Именно взаимозависимость коммунального обслуживания и муниципальной экономики привела к колоссальной ресурсозатратности, по разным данным в 8-14 раз, а с учетом сопутствующих расходов более чем в 22 раза превышающей соответствующие показатели индустриально развитых стран. И все же, несмотря на многочисленность и разнообразие потребителей коммунальных услуг, все проблемы ЖКХ упираются в жилищный сектор, который, как принято считать по давней, еще советской традиции, подлежит государственной социальной защите. А это означает, что наличие горячего водоснабжения и низкие цены на коммунальные услуги оказываются факторами социально-политической стабильности. При том что для всех уже очевидно, что продолжение этого курса неминуемо ведет к экономическому краху. Все понимают, что ликвидация перекрестных субсидий и перевод на рыночные цены ресурсов и коммунальных услуг для жилищного сектора являются основанием для оздоровления отрасли. Для решения этой задачи обществу предложен единственный путь — переход на 100-процентную оплату услуг с запутанной системой компенсаций, оправданность которых далеко не очевидна.

Однако чтобы выполнить взятые на себя обязательства, государство должно быть уверено, что в бюджете постоянно будут финансовые средства на дотации в ЖКХ, так как его техническое состояние не позволяет спокойно дожидаться успешного завершения реформы. Никто не знает реальной стоимости необходимых ремонтных работ в ЖКХ, как и стоимости реформы. Звучали цифры в сотни миллиардов долларов. Каково же качество данной реформы? Первое: совершенно очевидно, что все дотации и компенсации нацелены на поддержание отрасли, что уже само по себе исключает коренные изменения, и в лучшем случае это принесет 3-5% экономии затрачиваемых ресурсов, то есть масштабы ресурсозатратности останутся практически теми же. Населению предлагают взять на себя финансирование издержек унаследованной системы. Здесь не просматривается ни среднесрочной, ни долгосрочной экономической эффективности. Другими словами, чтобы двигаться в этом направлении, нужно либо отчетливо понимать потенциальную себестоимость данной реформы, объемы финансовых потерь и оценивать возможности государства, либо не понимать этого совсем. Вместе с тем в горячен воде, реками растекающейся по российским городам и весям, скрыты ресурсы для диверсификации и модернизации не только ЖКХ, но и энергетического комплекса, всех связанных секторов общенациональной экономики на муниципальном уровне.

Так как горячая вода — это продукт энергетического комплекса, то мы предлагаем посмотреть на этот продукт через функционирование одной из важнейших отраслей экономики — энергетики — на муниципальном уровне. Если поменять систему Централизация всего и вся, включая ЖКХ, требовала технологических решений, масштабных по замыслам и ресурсозатратности. Ведь теплоэнергообеспечение осуществлялось и осуществляется через километры огромных трубопроводов. ТЭЦ, крупные и средние котельные возводились для теплоэлектроснабжения всей городской инфраструктуры.

Проектные расчеты нормы холодного и горячего водоснабжения на человека и квадратный метр жилья и электроэнергии на единицу продукции радовали возможностями. Строившиеся тепловые электростанции в первую очередь предусматривали производство электроэнергии — горячее водоснабжение рассматривалось как вторичный продукт, и; задачи по экономии горячей воды не ставшись. Поданным Госкомстата РФ, в 2001 году общее количество тепловых электростанций по РФ составляло 24 217. За этот же год они использовали энергоресурсов в следующих количествах (расчеты в тоннах условного топлива): нефтетопливо — 11 894 235; газ природный — 166 054 962; уголь — 68 433 995; торф-397 713; прочие —4857; о расходе сопутствующих ресурсов данных нет. В той же информации Госкомстата отсутствуют данные потребления тепло- и электроэнергии по сферам: жилищной, социальной и общественной, государственной, промышленной и т. д. Эти данные не удается получить и через отраслевые информационные источники в силу их отсутствия. Все это ставит под сомнение возможность точного расчета стоимости планируемой реформы.

Достоверных данных о том, сколько потребляемого тепла и электроэнергии приходится на жилье, а сколько — на остальных потребителей нет. Зато известно, что переход на рыночную экономику многократно сократил промышленное производство в РФ, что привело к снижению потребления электро- и теплоэнергии. Эффективные предприятия занялись устройством автономных систем теплоэнергоснабжения. В последние два года стремительно набирает силу тенденция по устройству собственных теплоэлектростанций основными потребителями: металлургическими, промышленными, химическими и другими предприятиями. Происходит неконтролируемая дезорганизация энергетического комплекса, его непоследовательное и при продолжении нерегулируемости процессов весьма убыточное для общенациональной экономики расширение. В целях достижения энергетической автономности промышленность выводит крупные финансовые средства из собственно производства продукции. Однако продолжает действовать монопольная энергосистема, а она исправно эксплуатирует свои устаревшие и потенциально убыточные тепловые электростанции муниципального значения, базируясь на государственных субсидиях. Муниципальный энергетический комплекс на 70% требует капитального ремонта, системы транспортировки электротеплоэнергии — почти на 100%, то есть полного обновления. Объемы требуемых инвестиций на реанимацию существующей энергосистемы только на муниципальном уровне сопоставимы с девятилетним бюджетом страны.

Давно возникла необходимость сокращения производства сначала электро-, а затем и теплоэнергии. Сокращение самого дорогого по себестоимости производства электроэнергии — ТЭЦ — представляется технически невозможным в силу необходимости горячего водоснабжения жилищного, социального, общественного и государственного секторов. Однако легко подсчитать, что реальное потребление горячего водоснабжения жилищным и социальным секторами составляет не более 9% от объема его производства.

Так под видом рыночных преобразований сохраняются неэффективные тепловые электростанции и связанная инфраструктура обеспечения. Энергетика страны уже способна перепроизводить более чем 30% электроэнергии. Это заставляет многие области продавать за бесценок электроэнергию из-за потребности в горячем водоснабжении. Если вернуться к проблеме ресурсозатратности на уровне муниципальной экономики в общенациональном масштабе, то реки горячей воды стоят российской экономике финансовых средств, сопоставимых с многократным действующим бюджетом страны. Объединив проблемы жилищно-коммунального сектора и муниципальной энергетики, суммировав их раздельные отраслевые инвестиционные потребности, можно погрузиться в безысходность. Вместе с тем именно эта критическая ресурсозатратность, возможно, и является тем скрытым общенациональным ресурсом, высвобождение которого позволит осуществить диверсификацию и модернизацию жилищного, коммунального, энергетического, промышленного и других секторов муниципальной экономики. Как менять систему Рассмотрим, как выглядит состояние дел в отрасли на примере одной требующей капитального ремонта ТЭЦ и связанной инфраструктуры в густонаселенном городе. Показатели таковы: годовой объем производства электроэнергии — 3900 млн кВт ч; годовой объем производства тепловой энергии — 4900 тыс. Гкал; годовой объем потребления природного газа —1467,9 млн куб. м; годовой объем потребления мазута — 884,3 т; количество отапливаемых жилых строений—2100; общая отапливаемая жилая площадь — в среднем 10 500 кв. м; доля жилого фонда среди конечного потребителя составляет более 70%.

На основе перечисленных показателей можно оценить приблизительную оптовую стоимость энергоресурсов, затраченную на функционирование ТЭЦ: стоимость по внутренним ценам равна $35 229 600, стоимость по среднемировым ценам равна $132111000. Представим, что данная ТЭЦ и системы транспортировки тепла требуют капитального ремонта. По данным ряда проектных организаций, удельная стоимость капитального ремонта в рассматриваемом варианте для нужд теплоснабжения составит в среднем 1900 $/кВт, по ценам 2001 года. Суммарная стоимость ремонта составит более $700 млн. Одновременный ремонт неосуществим, а значит, произойдет его дополнительное удорожание примерно на 30% — в общем, итоговая себестоимость теплоэлектроэнергии вырастет как минимум вчетверо. На основании расчетов тех же проектных организаций удельная стоимость капитальных вложений в автономные системы для нужд теплоснабжения рассматриваемого варианта составит в среднем 190 $/кВт, по ценам 2001 года.

И если мы примем, что весь объем производимой ТЭЦ теплоэнергии идет на нужды только жилищного сектора, то суммарная стоимость капитальных вложений для 2100 жилых зданий составит чуть более $94 млн. Фактическое потребление теплоэнергии жилым сектором составляет не более 14% от общего производства тепла ТЭЦ в среднем. Итак, разница капитальных вложений на тот же объем производства тепла составляет более 600%. Если доля жилого и социального фонда среди конечного потребления фактически составляет не более 20%, то сравнительная стоимость капитальных вложений существенно меняется в сторону сокращения. К этому необходимо прибавить существенное сокращение потребления энергоресурсов, природной воды, сопутствующих материалов и т. д. Таким образом, на примере одной ТЭЦ, экономится $600 млн. Правда, экономия условная, потому что у государства нет ни $700 млн (по централизованному варианту), ни $94 млн (по автономному), как нет и смелости переложить эти траты на граждан. Но в масштабах России на поддержание заведомо неэффективной системы ЖКХ тратится не меньше $4 млрд в год. При переходе на автономную систему__эти деньги можно использовать в качестве гарантийного фонда для привлечения иностранных инвестиций, например, в форме' консорциума.

Прибыли членов консорциума, а это могут быть ?Газпром?, РАО ЕЭС и их традиционные партнеры: Ruhrgas, ABB, Siemens и др.,— это сэкономленные энергоресурсы в виде того же газа, сокращение себестоимости электро- и теплоснабжения, что позволит получать прибыль даже при существующих платежах. Не говоря уже о том, что российское государство сможет избавиться от дотаций и перекрестного финансирования. Над созданием консорциума уже работает канадская компания Ontario Inc. Внедрение автономных систем теплоснабжения позволяет экономить энергоресурсы более чем в четыре раза относительно сегодняшних ТЭЦ, а сокращение сопутствующих затрат, определяемых сегодня рамками деятельности коммунального хозяйства, увеличит значение эффективности более чем в восемь раз. А это значит, при росте тарифов сократится объем потребляемой энергии, то есть затраты конечных потребителей если и вырастут (что повысит прибыль консорциума), то незначительно. Что и будет главным экономическим эффектом альтернативной реформы ЖКХ. Интервью Игорь Башмаков исполнительный директор Центра по эффективному использованию энергии «Точный уровень потерь не знает никто» — Какая система теплоснабжения эффективнее: централизованная или децентрализованная? — В дореволюционной России отопление было децентрализованное, у всех были печки, КПД которых составлял 33% (КПД западного камина — 8-12%). Россия была тогда одной из самых энергоэффективных стран. Система централизованного теплоснабжения стала развиваться с 1924 года, а основные технические решения появились в 40-50-е годы.

Сегодня 80-90% населения страны снабжается централизованно по технологиям 50-летней давности. Есть различные централизованные источники: теплоцентрали (ТЭЦ), контролируемые АО-энерго, котельные промышленных предприятий, муниципальные котельные. Но все больше появляется индивидуальных отопительных установок, причем не только в коттеджах.

В нескольких городах России (например, в Смоленске, Серпухове, Брянске) уже применена система поквартирного отопления на основе двухконтурных газовых котлов. Крупные системы теплоснабжения вырабатывают совместно тепловую и электрическую энергию, что дает достаточно высокий КПД. Если средний КПД всей нашей системы теплоснабжения составляет сегодня порядка 70% (есть котельные с КПД 30-40%), то в крупных ТЭЦ, особенно газовых, он выше - от 70 до 85% при норме 85-92%. — Каковы потери на пути к потребителю? — Потери в тепловых сетях в средней полосе России оцениваются в 21% (при нормативе 7%), а во многих городах достигают 30-40%. Точный уровень потерь не знает никто, вообще рынок тепла у нас — это рынок без весов.

И получается, что плохие трубопроводы сводят на нет всю выгоду от централизованного совместного производства тепловой и электрической энергии на ТЭЦ. Скажем, небольшая электростанция израсходует на 15-20% больше топлива — как раз столько, сколько теряется при транспортировке. — Получается, на выбор системы должен влиять размер территории и протяженность трубопроводов? — Естественно. Компактная система централизованного теплоснабжения, где плотность тепловой нагрузки высокая и тепловые магистрали недлинные, дает меньший процент потерь. У нас же в некоторых городах длина теплотрасс составляет 20-30 км, и потери там очень значительные.

Выбор централизованной либо автономной системы — это вопрос не столько технический, сколько экономический. Например, надо учитывать, что надежность газовых сетей в десять раз Выше, чем тепловых сетей, а стоимость прокладки газовых сетей в десять раз ниже, чем прокладки тепловых. В ряде случаев более эффективна централизация, и подобные системы нормально работают в Дании, Финляндии, Швеции, во многих городах Германии. Важный параметр — цены на топливо. Сегодня природный газ в 5 раз дешевле мазута и в 1,5-2 раза дешевле угля. Московские ТЭЦ используют природный газ, поэтому тепло должно стоить дешевле. А на Сахалине, в Магаданской области используются уголь и мазут, там тепло обходится дорого. Если средний тариф на тепло составляет сегодня 300 руб. за 1 Гкал, то на угольных котельных цена может превышать 1 тыс. руб., на мазутных — 2 тыс. руб. Учитывать надо также перспективы динамики цен: уголь серьезно дорожать не будет, тогда как цены на газ возрастут. — На чем целесообразно экономить? — В каждом случае надо считать, экономить ли на топливе, на сокращении потерь в теплосетях, на индивидуальном регулировании теплопотребления.

Централизованное теплоснабжение на единицу установленной мощности обходится на 80% дешевле, чем автономное. Но крупные теплосети плохо регулируют энергопотребление: теплоноситель имеет постоянную температуру, в итоге в теплую погоду идет избыток тепла, достигающий 30-40% за отопительный сезон, а в холодную — мы замерзаем. — В Голландии, например, батареи вечером сильно нагревают, а ночью на несколько часов отключают... —Да, на Западе регулируют не температуру, а скорость поставки теплоносителя: в холод скорость теплоснабжения повышается. В московском микрорайоне Куркино тоже пошли этим путем. Там своя котельная, где регулируется и температура, и скорость поставки теплоносителя. —Большая проблема — плохая теплоизоляция в домах. — Яркий пример — Мурманск, где отопительные трубы, вмонтированные прямо в панели, греют наружный воздух. Подсчитано также, что 25% тепла теряется через, оконные конструкции, хотя даже простые и дешевые способы утепления окон позволяют повысить температуру в комнате на 3-5 градусов.

В Москве в 1994-м и 1999-м годах были ужесточены стандарты энергоэффективности жилья, поэтому в новых домах потребление тепла в два раза меньше. А платят люди везде одинаково — исходя из среднегородских норм. — Кто и когда эти нормы рассчитывал и утверждал? — Действуют старые советские методики расчета тепловых нагрузок. Они разрабатывались, когда энергия стоила дешево и приборов учета практически не было. Многие факторы в этих методиках не учитывались, что приводило к завышению реальных объемов теплопотребления на 20-30%. Сейчас, когда ставятся приборы учета, эти несоответствия выявляются. Например, в 20 школах Ростова-на-Дону мы определили, что объемы тепла завышались на 17%, горячей воды — на 70%, то есть бюджет платил лишние деньги. В Екатеринбурге муниципальные теплосети установили у себя 269 теплосчетчиков и выяснили, что на самом деле они покупают у «Свердловскэнерго» на 25% меньше тепла, чем оплачивали. Еще пример: в школах предусмотрены тепловые завесы, которые почти везде отключены. Школы, однако, оплачивают эту тепловую нагрузку, подчас даже о ней не зная. —Случалось ли, что прибор учета показывал больший объем потребления? — В редких случаях, когда системы не отлажены.

В Рязани мы обследовали два дома — абсолютно одинаковых, стоящих недалеко друг от друга, но по-разному расположенных на теплотрассе. Один дом потреблял на 40% тепла больше, чем другой. Там оказалось достаточно установить балансировочный вентиль стоимостью $100, 40% тепла сэкономили. —Нам твердят о стопроцентной оплате коммунальных услуг. За что же мы в действительности будем платить? — Пока мы не выясним, кто сколько потребляет, говорить об экономической обоснованности расчетов не приходится, рынок получается виртуальный. По сути, потребитель уже сейчас оплачивает 100% стоимости того, что реально потребляет: допустим, оплата значится 70%, но прибор учета показывает, что и потребление составляет лишь 70% от расчетной величины. Или взять угольные котельные, там зачастую вообще не контролируется количество угля и объем выработанной энергии. — Получается, что вопрос не только в выборе той или иной системы, но и в ее рациональном использовании? — Даже без замены существующей системы энергоэффективность можно повысить и экономить на теплоснабжении порядка $12-13 млрд в год — сумму, сопоставимую с доходами от экспорта нефти и газа. Но никто этим не занимается: в МЭРТ нет ни одного специалиста, в Минтопэнерго их всего человек пять. О тепле у нас вспоминают лишь тогда, когда кто-то замерз, политику в области теплоснабжения никто не координирует.

Между тем энергоемкость у нас примерно в шесть раз выше, чем в Японии, и в три раза выше, чем в Западной Европе. Какой может быть экономический рост? —Модернизация требует капиталовложений. Цена для потребителя увеличится? — Для удешевления тепла и света можно выработать больше энергии, как предлагает Чубайс, а можно более эффективно ее использовать. Например, в Череповце тарифы на теплоэнергию включают инвестиционную компоненту. Тарифы оказываются ниже, чем в Москве или в Вологде, при этом износ теплосетей составляет лишь 20-25% (в среднем по России - 65-75%). И потребность в средствах у них снижается, капиталовложения дают заметную экономию. В частности, происходит меньше аварий, при которых деньги утекают рекой.

Затраты на восстановительные работы значительно превышают затраты на модернизацию системы, а если износ теплосетей дойдет до 70-80%, количество аварий резко возрастет.